Раби‘а-ар-райй

Мне не доводилось видеть человека, знающего Сунну лучше, чем Раби‘а.

Ибн аль-Маджашун

Перенесёмся в 51 год хиджры. Отряды мусульман отправляются на восток и запад, неся человечеству правильные убеждения и протягивая ему созидающую заботливую руку.

Вот они распространяют на просторах земли закон, освобождающий человека от рабской покорности себе подобному и обращающий его верность к одному лишь Аллаху, у Которого нет сотоварищей.

Вот благородный сподвижник ар-Раби‘ ибн Зияд аль-Хариси. Наместник Хорасана и покоритель Сиджистана, полководец-триумфатор, ведёт своё войско в очередной поход на пути Аллаха. Его сопровождает верный слуга Фаррух. После того как Аллах почтил его, предав в его руки Сиджистан и другие области, он решил завершить свою жизнь, переправившись через реку Сайхун (Сырдарья), чтобы поднять знамёна единобожия над землями Мавераннахра.

* * *

Ар-Раби‘ ибн Зияд тщательно подготовился к предстоящей битве и сам выбрал время и место для неё, не оставив врагам Аллаха выбора. Когда битва разгорелась, ар-Раби‘ и его воины сражались доблестно и бесстрашно, поминая и восхваляя Аллаха, и их героизм остался на страницах истории.

Слуга ар-Раби‘ Фаррух тоже достойно проявил себя на поле боя, так что ар-Раби‘ не переставал удивляться, и его уважение к Фарруху и его достоинствам постоянно росло.

Сражение закончилось уверенной победой мусульман. Враг дрогнул, ряды его смешались, построение нарушилось.

Потом они перешли реку, за которой начинались тюркские земли и которая преграждала им путь к Китаю и служила препятствием для покорения Согда.

Переправившись через реку, великий полководец первым делом, едва ступив на противоположный берег, совершил малое омовение водой из этой реки вместе со своими воинами. Омовение все совершали тщательно. Потом все повернулись в сторону киблы и совершили молитву в два рак‘ата в знак благодарности Аллаху, Который даровал им победу. После этого полководец вознаградил своего слугу Фарруха должным образом, даровав ему свободу, выделив ему долю военной добычи и одарив его сверх этого.

* * *

Ар-Раби‘ ибн Зияд аль-Хариси не прожил долго после этого особенного великолепного дня. Он скончался через два года после исполнения его заветной мечты и отправился к Господу своему довольным и снискавшим довольство.

А доблестный и бесстрашный Фаррух вернулся в пресветлую Медину со своей долей военной добычи и другими дарами, полученными от своего хозяина и командующего. С собой он вёз бесценную свободу и многочисленные воспоминания о подвигах и геройских поступках в гуще сражающихся…

* * *

В дни своего прибытия в Медину Фаррух был молодым, энергичным, ловким и доблестным воином. Его возраст приближался к тридцати годам. Фаррух решил купить дом и жениться. И он купил дом в центре Медины и выбрал разумную, достойную и искренне верующую женщину примерно одного возраста с ним и женился на ней.

* * *

Фаррух жил счастливо в своём доме, который Аллах даровал ему, а его супружеская жизнь была даже более безмятежной, приятной и прекрасной, чем он представлял себе.

Но ни этот замечательный дом со всеми его достоинствами, ни жена, которую Аллах наделил многими прекрасными чертами и благородными качествами, не смогли победить тоску этого верующего воина по полям сражений и звону мечей и победить в нём желание продолжать сражаться на пути Аллаха.

И каждый раз, когда в Медину приходили известия о победах, одержанных мусульманскими войсками, сражающимися на пути Аллаха, его стремление к сражению на пути Аллаха и мученической смерти росло.

* * *

И вот однажды в пятницу Фаррух услышал, как хатыб мечети Пророка (мир ему и благословение Аллаха) сообщает мусульманам радостные вести о победах мусульманских войск в большинстве областей и побуждает людей к джихаду на пути Аллаха и мученичеству во имя возвеличивания Его религии и стремления к Его довольству.

Он вернулся домой, уже решив для себя, что обязательно встанет под знамёна мусульман, отправляющихся в походы в разные области. Он сообщил жене о своём намерении.

Она сказала:

— О Абу ‘Абд-ар-Рахман, на кого ты оставляешь меня и этого ребёнка, который в моей утробе? Ведь ты неместный, и у тебя нет здесь ни семьи, ни родственников.

Он сказал:

— Я оставляю тебя на Аллаха и Его Посланника. Кроме того, я оставляю тебе тридцать тысяч динаров, которые я собрал в качестве военной добычи. Береги их, приумножай и расходуй на себя и ребёнка согласно обычаю, пока я не вернусь к тебе живым и невредимым и с добычей или пока Аллах не дарует мне мученичество, к которому я стремлюсь.

Простившись с ней, он уехал.

* * *

Мудрая и рассудительная женщина разрешилась от бремени спустя несколько месяцев после отъезда мужа. Она родила мальчика с красивыми чертами лица, радующего взоры, и так обрадовалась его рождению, что почти забыла горечь разлуки с его отцом.

Она назвала сына Раби‘а.

* * *

С младых ногтей в мальчике стали заметны признаки благородства и смышлёности, которая проявлялась в его словах и делах. Мать отдала его учителям, наказав им обучить его всему необходимому, и воспитателям, попросив их дать ему наилучшее воспитание. Мальчик быстро научился писать и читать, потом выучил наизусть Книгу Аллаха и читал её такой, какой она была ниспослана Мухаммаду (мир ему и благословение Аллаха). Он усвоил немало хадисов Посланника Аллаха (мир ему и благословение Аллаха) и достаточно хорошо для своего возраста овладел арабским языком. О религии он узнал то, что следует знать.

* * *

Мать Раби‘а не скупилась, щедро одаривая учителей и воспитателей своего сына. Видя, как увеличиваются с каждым днём его знания, она всё больше уважала их и старалась достойно вознаградить их за их труд.

Она ждала возвращения мужа и делала всё, чтобы сын радовал своими успехами не только её, но и своего отца.

Но отсутствие Фарруха затянулось.

При этом до его жены доходили разные известия. Кто-то говорил, что Фаррух попал в плен. Кто-то утверждал, что он на свободе и продолжает сражаться на пути Аллаха. А вернувшиеся недавно из очередного похода сказали, что Раби‘а обрёл мученичество, к которому стремился. Мать Раби‘а была склонна верить этому последнему утверждению, поскольку никаких вестей от Фарруха не было. Она очень печалилась о нём, но проявляла терпение, надеясь на награду от Аллаха.

* * *

Возраст Раби‘а приближался к совершеннолетию, и добрые люди посоветовали его матери:

— Раби‘а уже научился тому, что должен уметь мальчик в его возрасте, — читать и писать. И он превзошёл своих ровесников, выучив Книгу Аллаха и много хадисов. Было бы хорошо, если бы ты выбрала для него какое-нибудь ремесло. Он быстро освоит его и сможет содержать тебя и себя на те деньги, которые будет приносить ему его работа.

Она же сказала:

— Я прошу Аллаха, чтобы Он выбрал для него то, в чём благо для его земной жизни и жизни вечной. Раби‘а избрал для себя знание и решил жить учеником и учителем до конца своих дней.

* * *

Раби‘а пошёл по дороге, которую избрал для себя, не ленясь и не делая упущений. Он присоединился к нескольким кружкам, которые во множестве собирались в мечети Медины, и жадно пил из источника знаний. Он почти не отходил от доживших до этих дней благородных сподвижников, особенно от Анаса ибн Малика, слуги Посланника Аллаха (мир ему и благословение Аллаха). Он перенимал знание и от старейших последователей сподвижников, в том числе от Са‘ида ибн аль-Мусайяба, Макхуля аш-Шами, Салямы ибн Динара.

Он посвящал ночи поклонению, а дни — приобретению знаний, не зная отдыха, а когда кто-нибудь советовал ему щадить себя, он отвечал:

— Наши учителя говорили: «Поистине, знание отдаст тебе часть себя, только если ты отдашься ему целиком».

Очень скоро он приобрёл известность. Его звезда взошла, и вокруг него начали собираться его братья по вере. У него появилось множество учеников и последователей. Жизнь учёного Медины протекала спокойно и безмятежно. Половину своего времени он проводил дома, посвящая его семье и братьям по вере, а вторую половину проводил в мечети Посланника Аллаха (мир ему и благословение Аллаха), участвуя в собраниях и кружках, в которых передавалось знание.

Но однажды в его спокойной жизни произошли неожиданные изменения.

* * *

Однажды лунной летней ночью в Медину прибыл воин преклонных лет — в конце шестого десятка. Он ехал по улицам Медины к своему дому. Он не знал, стоит ли ещё его дом на том месте, где он покинул его. Он не был дома около тридцати лет. Он думал о том, что стало с его молодой женой, которую он оставил в этом доме, и о ребёнке, которого она носила под сердцем. Появился ли он на свет? Мальчик это был или девочка? Жив сейчас этот ребёнок или нет? И если жив, то что с ним стало?

И что стало с той богатой военной добычей, которую он оставил жене, когда покинул её, отправившись сражаться на пути Аллаха, присоединившись к мусульманским войскам, отправлявшимся покорять Бухару, Самарканд и соседние области?

Улицы города были по-прежнему наполнены людьми. Они только что совершили ночную молитву-‘иша. Но никто из проходящих мимо не узнал этого воина и не обратил внимания на него, его благородного коня и меч, висевший у него на плече.

Жители городов исламского государства привыкли видеть воинов, отправлявшихся сражаться на пути Аллаха и возвращавшихся домой.

Это огорчило воина и лишь усилило его страхи и подозрения. И когда он, погружённый в свои невесёлые мысли, блуждал по изменившимся за прошедшие годы улочкам Медины, он вдруг увидел прямо перед собой свой дом. Дверь была не заперта. Воин настолько обрадовался, что вошёл без стука, не спросив разрешения.

* * *

Хозяин дома услышал скрип открывающейся двери, выглянул со второго этажа и увидел в лунном свете незнакомого человека с мечом и копьём, который без разрешения вошёл в его дом среди ночи…

А его молодая жена была совсем недалеко от двери, и чужак мог увидеть её. Разгневанный, он как был, босой, бросился к непрошеному гостю, воскликнув:

— Под покровом ночи ты вламываешься в мой дом, о враг Аллаха, чтобы напасть на мою семью?!

И он бросился на вошедшего, как бросается лев, когда его логово в опасности, не оставив тому времени на объяснения.

Двое мужчин сцепились, и на шум сбежались соседи. Они окружили чужака и схватили его, желая помочь соседу. Хозяин дома схватил побеждённого за шею и сказал:

— Клянусь Аллахом, о враг Аллаха, я отпущу тебя только у наместника!

Человек сказал:

— Я не враг Аллаха. И я не совершил никакого греха. Это мой дом, принадлежащий мне. Я увидел, что дверь открыта, и вошёл.

Потом он повернулся к людям и сказал:

— О люди! Послушайте меня! Это мой дом. Я купил его на свои деньги. О люди! Я Фаррух. Неужели не осталось среди соседей никого, кто помнил бы Фарруха, который тридцать лет назад ушёл сражаться на пути Аллаха?!

Мать хозяина дома спала, но шум разбудил её. Она выглянула из своей комнаты и увидела своего мужа. От удивления она не могла произнести ни слова. Но справившись с потрясением, она сказала:

— Оставьте его… Оставь его, сынок! Это твой отец. Идите все по домам, да благословит вас Аллах… Осторожно, о Абу ‘Абд-ар-Рахман. Тот, с кем ты подрался, — твой сын, частица тебя самого.

Едва эти слова долетели до слуха Фарруха, как он бросился обнимать сына, а Раби‘а принялся целовать руки, шею и голову отца.

Люди поспешили оставить отца и сына наедине и разошлись по домам.

Мать Раби‘а спустилась, чтобы поприветствовать мужа, которого она уже не надеялась увидеть в этом мире, ведь уже почти четверть века от него не было никаких вестей…

* * *

Фаррух сел рядом с женой и стал рассказывать ей свою историю и объяснять, почему он так долго отсутствовал.

Но было нечто, мешавшее ей слушать его рассказ внимательно и отравлявшее радость встречи.

Она боялась, что Фаррух очень разгневается, узнав, что она израсходовала почти все средства, которые он ей оставил. Она думала: «Что, если он спросит меня об этом богатстве, которое он оставил мне? Ведь он наказывал мне расходовать их разумно согласно обычаю. Что будет, когда я сообщу ему, что у нас ничего не осталось? Удовольствуется ли он, если я скажу ему, что потратила то, что он оставил мне, на воспитание и обучение его сына?.. Могут ли расходы на ребёнка составить тридцать тысяч динаров? Поверит ли он, что его сын столь щедр и благороден, что не оставляет себе ни динара, ни дирхема и что вся Медина знает, что он потратил многие тысячи на своих братьев по вере?»

Фаррух посмотрел на жену, погружённую в свои тревожные мысли, и сказал ей:

— Я привёз тебе, о мать Раби‘а, четыре тысячи динаров. Достань же деньги, которые я оставлял тебе. Сложим их вместе и купим на эти деньги сад или участок земли, чтобы прожить остаток жизни на доход, который они будут приносить…

Она не ответила, продолжая думать о своём.

Он повторил свою просьбу:

— Ну же… Где деньги, чтобы я положил к ним то, что привёз?

Она сказала:

— Я положила их туда, где им и место, и я достану их через несколько дней, если будет на то воля Аллаха.

Их разговор прервал голос муаззина. Фаррух поспешил к своему кувшину и совершил малое омовение. Потом он поспешил к двери, спрашивая на ходу:

— Где Раби‘а?

Ему сказали:

— Он опередил тебя, отправившись в мечеть, ещё когда звучал первый азан. И мы думаем, что ты уже не успеешь совершить молитву вместе с общиной.

* * *

Фаррух, добравшись до мечети, обнаружил, что имам уже закончил совершать молитву. Он совершил обязательную молитву в одиночку. Потом он направился к могиле Посланника Аллаха (мир ему и благословение Аллаха) и поприветствовал его.

Потом он остановился в ар-Рауда аш-Шарифа, между могилой Посланника Аллаха (мир ему и благословение Аллаха) и его минбаром. В этом месте, столь дорогом его сердцу, он так давно мечтал совершить молитву.

Он выбрал для себя место, совершил столько рак‘атов, сколько пожелал Аллах, и обратился к нему с мольбами.

Он уже хотел покинуть мечеть, но заметил столь многочисленное собрание людей, которые собрались для приобретения знаний, какого ему не приходилось видеть раньше.

Эти люди собрались вокруг своего учителя. Они сидели так плотно, что там негде было ступить. Фаррух обвёл взглядом учеников и обнаружил среди них не только молодёжь, но и пожилых людей в чалмах, а также людей, вид которых свидетельствовал об их знатности, влиянии и благородном происхождении.

Было здесь и множество юношей, которые стояли на коленях с письменными принадлежностями в руках. Они ловили каждое слово учителя, как если бы слова эти были бесценными жемчужинами, и сохраняли эти слова в своих тетрадях, как сохраняют драгоценности. Взоры всех собравшихся были устремлены на учителя. Все они молчали, внимательно слушая, и сидели, боясь шевельнуться — будто на головах у них сидели птицы. Несколько человек повторяли сказанное учителем слово в слово, чтобы даже сидящие в последних рядах ничего не упустили.

Фаррух постарался увидеть учителя, но он стоял слишком далеко и не смог ничего разглядеть. Его поразило красноречие учителя, ясные, чёткие объяснения, его бьющее ключом знание, его удивительная память. Но ещё больше его поразило то, с каким смирением сидели люди на его собрании.

Закончив свой урок, учитель поднялся, и люди устремились к нему, обступив его, и он покинул мечеть, со всех сторон окружённый провожавшими его людьми.

Тогда Фаррух повернулся к человеку, который сидел рядом с ним, и спросил:

— Заклинаю тебя Господом твоим, скажи, кто этот шейх?

Его собеседник с удивлением спросил:

— Разве ты не из жителей Медины?

Фаррух ответил:

— Да, я из Медины.

Его собеседник сказал:

— Неужели в Медине найдётся хотя бы один человек, не знающий шейха?!

Фаррух ответил:

— Ты уж извини меня, но я не знаю его, потому что около тридцати лет провёл далеко от Медины и вернулся только вчера.

Его собеседник сказал:

— Что ж, понятно… Садись возле меня, я расскажу тебе немного о шейхе. Шейх, которого ты сейчас слушал, — господин последователей сподвижников и один из самых выдающихся мусульман. Он мединский знаток хадисов и факих, и он — имам Медины, несмотря на молодость.

Фаррух сказал:

— Как пожелал Аллах, и нет силы ни у кого, кроме как от Аллаха!

Тем временем его собеседник продолжил:

— На его собраниях присутствуют, как ты видел, Малик ибн Анас, Абу Ханифа ан-Ну‘ман, Яхья ибн Са‘ид аль-Ансари, Суфьян ас-Саури, ‘Абд-ар-Рахман ибн ‘Амр аль-Авза‘и, аль-Лейс ибн Са‘д и многие другие…

Фаррух сказал:

— Но ты…

Но его собеседник не дал ему закончить:

— Он к тому же весьма благородный, скромный, благонравный, великодушный и щедрый человек. Жители Медины не знают человека более щедрого по отношению к другу и сыну друга и более равнодушного к мирским благам и больше стремящегося к тому, что у Аллаха…

Фаррух сказал:

— Но ты не назвал мне его имя.

Его собеседник ответил:

— Ах да… Это Раби‘а-ар-райй…

Фаррух повторил с удивлением:

— Раби‘а-ар-райй?

Его собеседник ответил:

— Ну да… Его зовут Раби‘а. Но учёные и шейхи Медины прозвали его Раб‘иа-ар-райй, потому что, когда они не могут найти текста в Книге Аллаха или хадиса Посланника Аллаха (мир ему и благословение Аллаха) по какому-нибудь вопросу, они обращаются к нему, и он делает иджтихад и проводит аналогию между теми вопросами, относительно которых есть тексты, и теми, относительно которых текстов нет. И он выносит для них решение по вопросам, которые вызывают у них затруднения, — такое решение, которое с готовностью принимают души и сердца…

Фаррух сказал взволнованно:

— Но ты не назвал мне его полное имя…

Его собеседник сказал:

— Он Раби‘а, сын Фарруха, носившего кунью Абу ‘Абд-ар-Рахман. Он родился после того, как его отец покинул Медину, отправившись сражаться на пути Аллаха, а мать занималась его воспитанием и обучением. Перед самой молитвой я слышал, как люди говорили, что прошлой ночью его отец вернулся домой…

Из глаз Фарруха упали две крупные слезы. Его собеседник не догадывался о причине.

Фаррух поднялся и поспешил домой.

Мать Раби‘а, увидев слёзы в глазах мужа, спросила его:

— Что с тобой, о Абу Раби‘а?

Он ответил:

— Ничего, кроме хорошего. Я видел у нашего сына Раби‘а такое знание, почёт и славу, которых не видел ни у кого прежде…

Мать Раби‘а восспользовалась представившейся возможностью и сказала:

— Скажи, что дороже для тебя — тридцать тысяч динаров или то знание и почёт, которые обрёл твой сын?

Фаррух ответил:

— Клянусь Аллахом, это дороже для меня, и я предпочёл бы это всему богатству, которое только есть в мире!

Она сказала:

— Я израсходовала на него всё, что ты оставил мне. Одобряешь ли ты то, что я сделала?

Он ответил:

— Да… И да воздастся тебе благом — и от меня, и от него, и от мусульман!