‘Амир ибн Шурахбиль аш-Ша‘би

Аш-Ша‘би обладал обширными познаниями и был очень кротким… и в исламе он занимал достойное место.

Аль-Хасан аль-Басри

Через шесть лет после того, как ‘Умар (да будет доволен им Аллах) стал халифом, в одной мусульманской семье на свет появился худенький мальчик. Он был таким потому, что в утробе матери он был вместе с братом, не оставившим ему места для роста. Но позже ни его брат, ни другие люди не могли опередить его в знании, кротости, заучивании наизусть, понимании и одарённости. Это был ‘Амир ибн Шурахбиль аль-Химьяри, известный как аш-Ша‘би. Это был один из самых выдающихся мусульман своей эпохи.

* * *

Аш-Ша‘би родился и вырос в Куфе. Но сердце его стремилось в пресветлую Медину. Время от времени он приезжал туда, чтобы встретиться с благородными сподвижниками Посланника Аллаха (мир ему и благословение Аллаха) и перенять от них знание. Благородные сподвижники тоже приезжали в Куфу, чтобы отправляться оттуда в походы на пути Аллаха или просто жить там.

Аш-Ша‘би посчастливилось встретить около пятисот благородных сподвижников. Он передавал хадисы от очень известных сподвижников, в том числе от ‘Али ибн Абу Талиба, Са‘да ибн Абу Ваккаса, Зейда ибн Сабита, ‘Убады ибн ас-Самита, Абу Мусы аль-Аш‘ари, Абу Са‘ида аль-Худри, ан-Ну‘мана ибн Башира, ‘Абдаллаха ибн ‘Умара, ‘Абдаллаха ибн ‘Аббаса, ‘Ади ибн Хатима, Абу Хурайры, матери верующих ‘Аиши и многих других.

* * *

Аш-Ша‘би был умным и смышлёным юношей, с глубоким пониманием религии и уникальной памятью.

Рассказывают, что сам он говорил о себе:

— Что бы я ни писал и какой бы хадис ни пересказывали мне, я непременно запоминал его, и не было такого случая, чтобы человек сказал мне что-нибудь и мне требовалось бы повторение.

Это был юноша, увлечённый приобретением знаний, влюблённый в знание, готовый пожертвовать ради его приобретения самым дорогим и преодолеть любые препятствия.

Сам он говорил:

— Если бы человек проделал путь от дальней границы Шама до дальних пределов Йемена и выучил бы одно-единственное слово, способное принести ему пользу в будущей жизни, я считаю, что его путешествие не было бесполезным.

Его знания были столь обширны, что сам он говорил о себе:

— Самое незначительное из того, чему я обучился, это поэзия… И если бы я захотел, я мог бы читать вам стихи целый месяц, не повторяясь….

* * *

У аш-Ша‘би был свой кружок в мечети Куфы. Множество людей собиралось вокруг него, и это притом, что тогда ещё были живы многие благородные сподвижники.

Благородный сподвижник ‘Абдаллах ибн ‘Умар однажды слушал, как аш-Ша‘би рассказывал людям о военных походах и сражениях мусульман со всеми подробностями. Прислушавшись, ‘Абдаллах сказал:

— Некоторое из того, о чём он рассказывает, я видел своими глазами и слышал своими ушами, и тем не менее он рассказывает об этих событиях лучше меня.

Свидетельств обширности познаний аш-Ша‘би и его внимательности великое множество. Сам он рассказывал о себе:

— Однажды ко мне пришли два человека, которые хвастались друг перед другом. Один был из бану ‘Амир, а второй — из бану Асад. Тот, который был из бану ‘Амир, одолел и победил соперника. Он взял его за одежду и поволок ко мне. Асадит, который выглядел подавленным и робким по сравнению с ‘амиритом, повторял: «Оставь меня, оставь меня…» Тот отвечал: «Клянусь Аллахом, я не оставлю тебя, пока аш-Ша‘би не рассудит нас!» Я посмотрел на ‘амирита и сказал: «Отпусти своего товарища, дайте я рассужу вас». Потом я посмотрел на асадита и сказал: «Почему ты уступаешь ему и демонстрируешь слабость перед ним? У вас ведь было шесть поводов для гордости, которых не было ни у кого из арабов. Во-первых, из вашего числа была женщина, к которой посватался господин творений Мухаммад ибн ‘Абдаллах (мир ему и благословение Аллаха), и Аллах женил его на ней с высоты семи небес, и Джибриль (мир ему) был посланцем между ними. Это мать верующих Зейнаб бинт Джахш. Это достоинство твоих соплеменников, подобного которому нет ни у кого из арабов. Во-вторых, из вашего числа был человек из числа обитателей Рая, ходивший по земле. Это ‘Уккаша ибн Михсан. Этот повод для гордости есть только у вас, бану Асад. В-третьих, первым отрядом, выступившим под знаменем в исламе, стал отряд под командованием человека из вашего числа. Это ‘Абдаллах ибн Джахш. В-четвёртых, первой военной добычей, которую разделили в исламе, была его добыча. В-пятых, первым принёс клятву довольства человек из вашего числа, ваш товарищ Абу Синан ибн Вахб: он пришёл к Посланнику Аллаха (мир ему и благословение Аллаха) и сказал: «О Посланник Аллаха, протяни руку, и я присягну тебе». Он спросил: «В чём ты клянёшься?» Он ответил: «В том, что в душе моей». Пророк (мир ему и благословение Аллаха) спросил: «А что в душе твоей?» Он ответил: «Победа или мученичество». Пророк (мир ему и благословение Аллаха) сказал: «Хорошо». И он присягнул ему. И люди после него стали приносить такую же присягу, которую принёс ему Абу Синан. В-шестых, твои соплеменники бану Асад составляли седьмую часть мухаджиров в битве при Бадре.

‘Амирит смешался и молчал. Вне всяких сомнений, аш-Ша‘би хотел помочь слабому перед сильным, и если бы на месте асадита был ‘амирит, он помог бы ему и упомянул бы о тех поводах для гордости, которые имеются у его соплеменников и о которых ‘амирит не знал.

* * *

Когда власть перешла к ‘Абд-аль-Малику ибн Мервану, он написал аль-Хаджжаджу, своему наместнику в Ираке:

— Пошли ко мне человека, подходящего и для религии, и для мирских дел, чтобы он стал моим собеседником и спутником.

И тот послал к нему аш-Ша‘би, и халиф сделал его одним из своих приближённых и стал обращаться к его знанию при возникновении сложных и запутанных вопросов, прислушивался к его мнению, когда случалось что-то серьёзное, и сделал его своим послом к другим правителям.

* * *

Однажды он послал его с какой-то миссией к римскому правителю Юстиниану. Когда он прибыл к правителю, тот, послушав его речи, был поражён его проницательностью, сообразительностью и острым умом, а также его просвещённостью и красноречием. Он задержал его на много дней, чего обычно не делают с посланцами. А когда аш-Ша‘би стал настойчиво просить правителя отпустить его домой в Дамаск, правитель спросил:

— Ты из семьи правителя?

Аш-Ша‘би ответил:

— Нет, я просто один из мусульман.

Правитель разрешил ему отправиться в обратный путь и сказал ему:

— Когда вернёшься к правителю, сообщи ему всё, что он захочет узнать, и передай ему вот это послание.

Когда аш-Ша‘би вернулся в Дамаск, он поспешил встретиться с ‘Абд-аль-Маликом и рассказал ему обо всём, что видел и слышал, и ответил на все вопросы, которые ‘Абд-аль-Малик задал ему.

И уже поднявшись, чтобы уйти, он сказал:

— О повелитель верующих, римский правитель велел мне передать тебе это послание.

Отдав письмо халифу, он удалился.

Прочитав письмо, ‘Абд-аль-Малик велел своим слугам:

— Верните его ко мне.

И они догнали аш-Ша‘би.

Когда тот вернулся, ‘Абд-аль-Малик спросил:

— Знал ли ты о том, что в этом письме?

Он ответил:

— Нет, о повелитель верующих.

‘Абд-аль-Малик сказал:

— Правитель византийцев написал мне: «Меня удивили арабы. Как они допустили, чтобы правителем над ними стал не этот человек?»

Аш-Ша‘би сказал:

— Он написал это, потому что он не видел тебя. А если бы он видел тебя, о повелитель верующих, он не сказал бы то, что сказал.

‘Абд-аль-Малик сказал:

— Знаешь, почему правитель византийцев написал мне это?

Аш-Ша‘би ответил:

— Нет, о повелитель верующих.

‘Абд-аль-Малик сказал:

— Он написал мне это, потому что позавидовал мне — позавидовал, что у меня есть ты, и решил подтолкнуть меня таким способом к тому, чтобы убить тебя и избавиться от тебя.

Узнав об этом, правитель византийцев воскликнул:

— Ей-богу, именно этого я и желал!

* * *

Аш-Ша‘би достиг таких высот в знании, что стал одним из тех четверых, кого в те времена считали величайшими учёными. Аз-Зухри говорил:

— Учёных четверо. Это Са‘ид ибн аль-Мусайяб в Медине, ‘Амир аш-Ша‘би в Куфе, аль-Хасан аль-Басри в Басре и Макхуль в Шаме.

Однако аш-Ша‘би в силу своей скромности стеснялся, когда кто-то называл его учёным. Однажды кто-то обратился к нему со словами:

— Ответь мне, о факих и учёный!

Аш-Ша‘би сказал в ответ:

— Горе тебе! Не хвали нас, приписывая нам то, чего в нас нет… Факих — это тот, кто благочестиво воздерживается от того, что запретил Аллах, а учёный — тот, кто боится Аллаха… А куда нам до этого!

А другой человек как-то задал ему вопрос, и он ответил:

— ‘Умар ибн аль-Хаттаб сказал об этом то-то. А ‘Али ибн Абу Талиб сказал об этом то-то.

Задавший вопрос спросил:

— А ты сам что скажешь, о Абу ‘Амр?

Он застенчиво улыбнулся и ответил:

— А на что тебе мои слова после того, как ты услышал слова ‘Умара и ‘Али?

* * *

Аш-Ша‘би был человеком благородным и благонравным и обладал многими достоинствами. Он не любил споры и старался избегать разговоров о том, что его не касалось.

Один из его товарищей как-то обратился к нему со словами:

— О Абу ‘Амр…

Он ответил:

— Вот я перед тобой…

Его товарищ сказал:

— Что ты скажешь о том, что говорят люди об этих двоих?

Аш-Ша‘би спросил:

— Кого ты имеешь в виду?

Его товарищ ответил:

— ‘Усмана и ‘Али.

Аш-Ша‘би сказал:

— Поистине, я, клянусь Аллахом, не хочу прийти в Судный день в качестве противника ‘Усмана ибн ‘Аффана или ‘Али ибн Абу Талиба (да будет доволен Аллах ими обоими)…

* * *

Аш-Ша‘би был не только учёным, но и очень кротким человеком. Рассказывают, что однажды какой-то человек грубо обругал аш-Ша‘би и сказал ему немало скверных слов. Но аш-Ша‘би, отвечая ему, ограничился словами:

— Если ты сказал правду обо мне, то да простит меня Аллах. А если ты солгал, то да простит Аллах тебя.

* * *

Несмотря на то почётное место, которое занимал аш-Ша‘би, он не считал унизительным для себя или недостойным своего положения перенимать знание от людей, гораздо менее известных и намного ниже его по положению.

Один бедуин регулярно посещал его собрание, но всегда хранил молчание.

Аш-Ша‘би как-то спросил его:

— Может, скажешь что-нибудь?

— Я молчу, заботясь о своём благополучии, и слушаю, приобретая знание. То, что человек слышит своими ушами, возвращается к нему. А то, что он произносит своим языком, уходит к другим, — ответил бедуин.

Аш-Ша‘би повторял слова этого бедуина на протяжении всей своей жизни.

* * *

Аш-Ша‘би обладал даром красноречия. Он был настолько красноречив, что мало кто из ораторов и знатоков языка мог превзойти его в этом.

Однажды он обратился к правителю двух Ираков ‘Умару ибн Хубайре по поводу группы людей, которых он задержал:

— О правитель, если ты задержал их на ложном основании, то истина выведет их из заключения. А если ты задержал их на основании истины, то прощение распространяется и на них.

Правителя удивили его слова, и он отпустил этих людей из уважения к аш-Ша‘би.

* * *

Несмотря на достоинства аш-Ша‘би и высоту его положения, которое он обрёл благодаря своей вере и знаниям, он был открытым и не упускал случая произнести какую-нибудь добрую шутку.

Однажды, когда он сидел вместе со своей женой, к нему зашёл один человек и спросил:

— Кто из вас аш-Ша‘би?

Аш-Ша‘би ответил, показывая на жену:

— Вот эта…

А другой человек как-то спросил его:

— Как зовут жену Иблиса?

Аш-Ша‘би ответил:

— На этой свадьбе я не был.

Пожалуй, лучшее описание достоинств аш-Ша‘би — его собственные слова:

— Я никогда не вставал с места ради того, на что смотрят люди, и я никогда не бил своего слугу, и кто бы из моих родных ни скончался, оставив долг, я непременно уплачивал его долг.

* * *

Аш-Ша‘би дожил почти до восьмидесяти лет. Когда Господь забрал его из этого мира и аль-Хасану аль-Басри сообщили об этом, он сказал:

— Да помилует его Аллах. Он обладал обширными познаниями и был очень кротким… И в исламе он занимал достойное место.